текст- И что – вы мне предлагаете быть нянькой? – устало вопросил Кисаме.
- Кисаме-сан, у вас есть опыт профессорской работы, - мягко, но
настойчиво продолжал Пейн. – Мальчик, несомненно, перспективный, но
немного…как бы это сказать… неадекватный. Впрочем, он в этом не виноват
– специфика воспитания в клане, упор на боевые техники, в ущерб
гуманитарным наукам, в тринадцать лет огромная ответственность плюс
необходимость применяться к столь специфической среде, каковой является
АНБУ… Ну, вы сами понимаете. Прошу вас, это на месяц, максимум - два,
потом мы подыщем вам другого напарника, а его поставим в пару с кем-то
другим. Скажем, с Орочимару-саном. Кисаме в который раз обреченно вздохнул.
Около
года назад университет в деревне Тумана был закрыт – Мизукаге решил все
финансы бросить на покорение мира. Преподавательский состав, конечно,
не остался без работы – бывших профессоров охотно брали гувернерами и
няньками, однако платили, конечно, мизер. Хошигаке Кисаме, доктор
философии, неожиданно оказался в самом выигрышном положении – поскольку
он из всего преподавательского состава был единственным, кто окончил в
свое время академию шиноби, Мизукаге-сама предложил ему место в
создающейся террористической организации «Акацуки». Посомневавшись
несколько минут, господин Хошигаке согласился – уж очень ему не
хотелось возиться с сопливыми избалованными отпрысками влиятельных
семей. И вот те на – против чего боролись, на то и напоролись!
Туманный
мечник рассматривал парнишку, которого ему дали на перевоспитание.
Ничего особенного – невысокий, сухощавый, черные волосы собраны в
хвостик. Совершенно не похож на своего знаменитого предка. Разве что
взгляд такой же внимательный и тяжелый. Интересно, почему Пейн назвал
его неадекватным? - Че пялимся, дядя? Кисаме аж оглянулся. Никого, кроме них двоих, в комнате не было. - Простите, молодой человек, это вы кому? - Тебе, - малолетний нахал сплюнул сквозь зубы. – Че уставился?
- Эм…а… - Кисаме, будучи отнюдь не обделенным физической силой, всегда
терялся, когда ему открыто хамили. – Я ваш напарник. На время, - счел
необходимым добавить он. Мальчишка бесцеремонно оглядел его и хмыкнул.
- Эт хорошо, что на время, - заявил он. – Меня ж пацаны в Конохе
засмеют, если я с рыбой покажусь… Ну че, давай, пошли на тренировку,
что ли… Ошарашенный Хошигаке согласился.
Неделя, проведенная
с красноглазой дрянью, показалась Кисаме сущим адом. Ну или десятком
Цукиеми подряд. Один раз в иллюзии Бога Луны он уже побывал, и не горел
желанием повторять этот опыт. Мальчишка, не будь дурак, понял это
сразу, и буквально затерроризировал экс-профессора. Кисаме убирал в
комнатах, мотался за данго и даже чистил паршивцу плащ, опасаясь снова
увидеть выплывающие из алой глубины злых глаз запятые шарингана.
Вечером
восьмого дня Хошигаке размотал Самехаду и только было собрался ее
почистить, как Итачи, лениво развалившийся на тахте, подал голос. - Слышь, дядя… Бывшего профессора передернуло – он так и не смог привыкнуть к столь фамильярному обращению.
- А че у тебя такая дура большая? – поинтересовался учиховский
дьяволенок. – Мне пацаны в АНБУ говорили – у кого оружие большое, у
того член маленький. Правда, что ли? – он подленько хихикнул. Хошигаке
медленно разогнулся, сминая в ладони бинты. Он не смотрел в сторону
Итачи, а тот, уверенный, что акул не посмеет взбунтоваться против
своего мучителя, с любопытством наблюдал, как наливаются густой синевой
(когда Кисаме испытывал сильное волнение, кровь приливала к коже) щеки
напарника. Внезапно, не успел Учиха даже глазом моргнуть, Кисаме
метнулся к нему, зажал глаза рукой, перевернул брыкающегося мальчишку
на живот, прижал коленкой, и быстро-быстро спеленал того бинтами,
оставив свободной только тощую задницу. Итачи выл, ругался и пытался
вырваться, но ощутив, что с него снимают штаны, тихо заскулил. - Не
смей. Обижать. Мою. Самехаду, - раздельно проговорил Хошигаке. – Это
великий меч, он обладает интеллектом, и он умнее нас с тобой, вместе
взятых. А чтобы ты это лучше запомнил… - и тяжелая ладонь со всего
размаху несколько раз опустилась на пятую точку юного нукенина.
Развязав
Итачи, Кисаме приготовился к самому худшему. Однако тот, натянув штаны,
посидел в углу еще минут десять, обиженно зыркая на акула, затем
шмыгнул носом, робко сполз с тахты и подошел к напарнику. - Слышь… - Слышите, - не оборачиваясь, поправил его Хошигаке. - Слышите…дядя… а как это, интеллектом? Он что – сам соображает? Кисаме повернулся к мальчишке. - Тебе правда интересно?
- Угу, - кивнул Итачи, глядя на Туманного мечника черными глазами без
малейших признаков активации шарингана. – Расскажи…те, а? - Надо говорить «пожалуйста», - все еще не веря своему счастью, поправил его акул. - Это…пожалуйста.
- Кисаме-сан, благодарю вас. Вы прекрасно справились со своей задачей –
адаптация мальчика в коллективе прошла успешно, - Лидер с довольным
видом перелистывал отчет Туманника. – Теперь вы можете быть свободны от
этой утомительной обязанности и… - Пейн-сама, - смущенно проговорил
Хошигаке, - дело в том, что за этот месяц мы с Итачи-саном сработались
и… В общем, я прошу не разбивать нашу пару. Мальчик действительно очень
талантлив, и мне нравится с ним работать, и… - Вот как? – поднял
брови Лидер. – Ну что ж, я не могу вам отказать. В таком случае завтра
подойдете ко мне вдвоем, для вас есть задание… Когда Кисаме ушел, Пейн с довольной ухмылкой обвел имена Учиха и Хошигаке красной ручкой. Его замысел удался.
- Кисаме, я одного не понимаю. - Чего же? - Тут в тексте упоминается какая-то…бритва Оккама. Это что такое?
- Видишь ли, Итачи, бритва Оккама – это замечательная штука,
формулировка так называемого принципа простоты. Его изобрел английский
монах, философ Вильям Оккам. Он считал, что любую тему можно объяснить
простыми и понятными словами, и попытался объяснить это современникам.
Если его перевести дословно, это будет звучать так: «Не нужно множить
сущности без необходимости» - А… ясно. Хм. Кто бы это отцу моему сказал, когда он Саске делал… - Ты, блин…философ-практик! - Кисаме. Я огорчен и разочарован. Ты ругаешься? - Ну так не только же тебе у меня учиться, гений…
