Миссия завершена, и мы со спокойной душой можем идти отдыхать. Я и Итачи-сан. Я снял со спины Самехаду и внимательно осмотрел её бинты – все в крови и трупном мясе. Бедная моя девочка. - Кисаме, смотри, отель… - Итачи-сан дернул меня за рукав. Я невольно отвлёкся от любимого оружия. – Может быть, мы переночуем там? Он как-то чудаковато хихикнул. - Да, вы совершенно правы, - ответил я. - Самехаде нужно побыть в тепле и сухости. Несчастное мое оружие! Тебя нужно почистить, поменять бинты, отполировать… Я любовно погладил её. Итачи-сан посмотрел на меня из-под саката как-то странно. Зло, что ли? В отеле действительно было сухо и тепло, что не могло меня не радовать. Наконец-то я смогу привести Самехаду в порядок. - Ах, неужели у вас нет ни одного свободного одноместного номера? – разочарованно переспросил Итачи. - И как же нам быть? Я пожал плечами. - Мне все равно, Итачи-сан, мне бы только побыстрее… Как же тебе плохо. Твоим чешуйкам нечем дышать из-за того, что трупное мясо забилось между ними! - А во всех двухместных номерах только двуспальная кровать? – Итачи-сан был очень расстроен. Он так переживал об этом, что говорил громко и с нажимом, то и дело поглядывая на меня. - Кисаме, – мне пришлось снова оторваться от Самехады, - нам придется взять номер с двуспальной кроватью. - Хорошо, Итачи-сан, я буду спать на полу! Администраторша засмеялась. Не понимаю, что в этом такого смешного? Итачи-сану нельзя спать на полу, а мне так даже удобней. Я не буду бояться заляпать простыни полиролью! Бедненькая моя девчушечка, бинты совсем от крови промокли! Итачи-сан подошел ко мне и опёрся на мою руку. - Ну что, пойдем, Кисаме? – имя моё он сказал шепотом. Наверное, очень сильно устал. - Да-да, идемте, вам нужно отдохнуть. В номере действительно оказалась одна широкая кровать. Ну что же, на полу, так на полу. - Где ты любишь спать – справа или слева? – спросил Итачи-сан. Снова шепотом, потянувшись к моему уху. Зачем? Я же и так все прекрасно слышу! - Я на полу, мне Самехадушку полировать нужно. Тогда он отпустил меня и скрылся в душе, тихонько что-то прорычав. Странный он, заработался, наверное. Я сел на полу, оперевшись о кровать, и вытащил из походной сумки банку полироли и чистые бинты. - Сейчас, моя прелесть. Сейчас, моя радость. Я стал аккуратно снимать грязные бинты. Ну и аромат, конечно! А тут ещё и Итачи-сан ванную комнату занял. Приспичило ему! Ломиться я к нему, конечно, не стану, но вот поторопить бы его… - Итачи-сан! Можно побыстрее, нам очень нужно! – крикнул я ему. - Кому «нам»? – последовал ответ. - Мне и Самехаде. Он никогда не считал Самехаду за существо разумное. Да что там, он даже за воодушевленный предмет её не считал. Не понять ему истинного оружия. Разумного. Сильного. Идеального. Как Самехада. Когда Итачи-сан вышел, я тут же собрал все свои причиндалы в охапку и унес их в ванную комнату. - Что за запах? – возмутился напарник. - Это аромат последней битвы! – откликнулся я. Вычистив всё мясо, я, наконец, мог вздохнуть спокойно. Теперь моя любовь пахла морем, как и должна была! Бинтовать в маленькой ванной было неудобно, поэтому я вернулся на своё место возле кровати. Стал полировать. - Кисаме, ты не против, если я сниму форму? – спросил Итачи-сан. - Нет. Я услышал, как он стал копошиться сзади меня. Я ненадолго отвлёкся от оружия – у Итачи-сана вкусно пахли волосы. Вишней, что ли? - Нравится? – спросил он, снова наклоняясь к моему уху. - Да, - ответил я, устроив Самехаду у себя на коленях поудобнее. Полировать, пора тебя полировать. Вот что за человек Учиха? Зачем было кидать свою одежду в мою сторону? Он что, не видит, что я занят? - Ты ведь не будешь сильно против, если я догола разденусь? Мы ведь все равно не спим вместе и… - Да, да, не против… - да что с ним сегодня такое? То из него слова клещами не вытащишь, то он меня отвлекает. Отполировав Самехаду, я хотел было полюбоваться своей работой, но Итачи-сан погасил верхний свет. - Итачи-сан, - я уже закипал, - я же занят! Обернувшись, я увидел его возле выключателя, замотанным в простыню. И что он там прячет? Чего я там у него не видел? - А, извини… Главное в бинтовке Самехадушки – верно закрутить основу у ручки. Это очень тонкая и кропотливая работа! Так, обернуть, прижать пальцем, завязать узел, снова обернуть… - Кисаме… О, Господи, да в чём я провинился? Почему когда я настроен на беседу, он молчит, а когда я занят важными делами, он не может оставить меня в покое? - Да, Итачи-сан? - Расскажи мне, как ты получил Самехаду? – прошептал мне на ухо Итачи. А, так он это хотел спросить? Что ж, грех лучшему другу не ответить на такой существенный вопрос. - Ну, это случилось на празднике цветения хурмы… Проверив, хорошо ли закрепил основу, я стал медленно заматывать Самехаду бинтом. Аккуратно, чтобы бинты не порвались об острые чешуйки оружия! - … обычно в этот праздник мы собирались всем кланом в самом большом здании квартала Хосигаке… Точно и медленно – чтобы потом, во время боя, не отвлекаться на дырки или отставшие бинты. Точно и медленно, точно и медленно… Я не дошел ещё и до середины оружия, как руки Итачи-сана опустились мне на плечи. Он стал медленно разминать их, касаясь кончиком носа за моим ухом. Я уже стал сомневаться в том, что он слушает мой рассказ. Между прочим, я ему рассказывал эту историю раз пять. И каждый раз ночью. В отеле. В двухместном номере. - Ты рассказывай, рассказывай, мне интересно, - прошептал он, коснувшись губами мочки уха. Я совершенно не понимал, при чём тут мои плечи и уши. Да и вообще, его поведение мне было малопонятно. - Итачи-сан, вы немного мешаете мне бинтовать. Оставалось забинтовать конец. Его нужно было забинтовать особым способом – чтобы бинты расходились только тогда, когда мне это нужно, а не сами по себе. Жизнь шиноби, она такая. Хрен предвидишь внезапный ветер или дождь. А моя девочка, моя Самехада, очень любит Учиховскую чакру. Не устоит же, перед таким искушением, когда её чешуйки из-под бинтов вылезут. Я бы ей позволил, вот только Итачи-сана жалко. Он же мой друг! Итачи резко сел на кровати и дал мне сильный подзатыльник. - Знаешь, кто ты? – прошипел он. Я недоуменно посмотрел на него. - Кто??? - Ты… ты… ты бесчувственный чурбан! Холодная рыба! И тут до меня дошло. Двуместный номер, попытка выключить свет, разминание плеч. - Итачи-сан, вы меня хотите? Он округлил глаза. Я увидел в них алый блеск. Может, я поспешил с выводами? Но нет, буквально через мгновение, он покраснел и отвернулся. - Допустим… Я рассмеялся: - Простите, но в моей жизни есть только одна-единственная любовь… Напарник схватил меня за плечи и принялся трясти. - Кто? Скажи мне, кто она? Разлучница! Как раз в тот момент я закончил забинтовывать кончик Самехады. - Вы знакомы с ней уже очень давно… Я чмокнул меч в бинты и закончил: - Моя единственная любовь – это моя девочка, Самехада!
